21:39 Без заголовка | |
| По вышеупомянутым причинам, я все еще дышала.ПРОХОДИТ ВРЕМЯ. ДАЖЕ КОГДА ЭТО КАЖЕТСЯ НЕВОЗМОЖНЫМ. ДАЖЕ КОГДА каждое тиканье часов больно отдается, подобно пульсу крови в месте ушиба. Это проходит неравномерно, в странных кренах и тянущихся затишьях, но, проходя, делает своё дело. Даже для меня. <…> Толстый туман, который застилал теперь все мои дни, иногда запутывал меня. Я удивилась, когда оказалась в своей комнате, не совсем ясно помня дорогу домой из школы или даже то, как я открывала переднюю дверь. Но это не имело значения. Потеря ощущения времени была наверное, даже тем, что я хотела от жизни <….> С большим угнетением я поняла, что больше не главная героиня, и моя история закончилась…. Я не хотела своей смерти. Даже в начале, когда смерть, бесспорно, принесла бы мне облегчение, я старалась не думать о ней. Я чувствовала себя слишком ответственной за маму. В первую очередь, я должна была думать о ней. <…> И я сдержала обещание не натворить что - нибудь глупое или опрометчивое. По вышеупомянутым причинам, я все еще дышала. Запоминание того обещания. Я почувствовала приступ боли и вины. Но что я выдержу борьбу с собой, на это я действительно не рассчитывала. Иногда я брала лезвие, подносила к запястьям и тут же убирала его. <… > Мое подсознание дало мне то, что я сама хотела. Исполнение желания, средство облегчения боли, стимул жить дальше, что он заботится обо мне. Представление того, что бы он сказал сейчас мне, будь он здесь, или надежда, что он сейчас беспокоится обо мне. <…> Мне нельзя о нём думать. Это было табу, которое я старалась неукоснительно соблюдать. Конечно, я страдала; я же всего лишь маленький и слабый человек. Но мне становилось легче, и теперь я могла несколько дней подряд жить без боли. Сейчас у меня было два варианта в этой страшной сделке с собой. Между болью и пустотой, сейчас я не выбрала пустоту. Теперь я ждала боль. Оцепенение спало -- я чувствовала себя необычайно оживленной после многих месяцев тумана -- но удержавшейся от боли. Единственная боль была от разочарования, что его голос исчезал. <…> Я всегда пыталась не думать о нем, но я никогда не хотела его забыть. Я допоздна валялась ночью на кровати, мучимая бессонницей, пока нервное истощение не делало свое дело. Я боялась, что когда-нибудь буду неспособна вспомнить точный цвет его глаз, ощущение от прикосновения к его прохладной коже, или звук его голоса. Я не могла думать об этом, но я должна помнить. Лишь одна вещь помогала мне выживать - я всегда должна быть уверена в том, что он существует. Это было всем для меня. Все остальное я могла вынести. Пока он существовал. <…> Нельзя помнить, страшно забыть - трудный путь. <…> Несколько минут спустя я лежала на своей кровати, обессиленная, так как боль, наконец, появилась. Как будто мне причинили вред, у меня было такое ощущение, что в моей груди пробили огромное отверстие, извлекли мои самые жизненно важные органы и оставили меня всю в рваных, неизлечимых глубоких ранах, которые продолжали пульсировать и кровоточить, несмотря на прошедшее время. Я считала, что мои легкие должны все еще быть неповреждены, так как мне очень хотелось вдыхать свежий воздух. Сердце, должно быть, также билось, но я не могла услышать звук пульса в ушах; также я чувствовала, что мои руки посинели от холода. Я проникла внутрь себя, обнимая ребра, чтобы как-то собрать то, что осталось. Я пыталась вернуть пустоту в душу, но мне это было не по силам. И все же, я чувствовала, что смогу выжить. Я была разбита, я чувствовала боль -- боль от огромной потери, лишившись содержимого моей груди, боль, отдающуюся во всех моих конечностях -- но я могла с этим справиться. Я могла пережить это. Это не значило, что боль утихла, скорее всего, я стала гораздо сильней, чтобы переносить её. <…> Теперь кошмары снились мне каждую ночь. Не много каких-то там кошмаров, а это был всегда тот же самый кошмар. Вы думаете, что невозможно многие месяцы бояться одного и того же кошмара, что можно выработать к нему своеобразный иммунитет. Но, казалось, ужас этого кошмара никогда не кончится. Я всегда просыпалась от собственного крика. Возможно, кого - либо еще мой кошмар даже бы не напугал. Ничто внезапно не выпрыгивало и не пугало меня ужасающими криками. Не было никаких зомби, никаких призраков, никаких психопатов. Действительно, не было ничего. Одна пустота. Только бесконечный лабиринт из заросших мхом деревьев, настолько тихий, что тишина давила на мои барабанные перепонки. В нем было темно, подобно сумраку в облачный день, только с достаточным количеством света, чтобы видеть, что не было ничего, на что можно было бы посмотреть. Я спешила через мрак по бездорожью, вечный поиск, поиск, поиск, а время ужасающе стоит на месте, попытка двигаться быстрее, хотя скорость делает меня наоборот неуклюжей ... Потом в мой сон наконец придет то, что я ищу -- и я могу чувствовать, что теперь оно здесь, и лучше бы меня всегда будили в тот момент, когда я не могу вспомнить, что же я здесь ищу. Потом я понимала, что не было ничего, чтобы искать, и ничего, чтобы найти. И в этом месте никогда не было ничего, кроме пустых, тоскливых деревьев, и никогда не будет что - то кроме этого... только пустота ... Обычно на этом месте вырывался крик. Я не обращала внимание на то, куда я иду, просто бродила по пустым, влажным проселочным дорогам, я избегала дорог, которые приведут меня домой -- я не должна была туда идти. Мне было жаль, что не возвращается оцепенение, но я не могла вспомнить, как я раньше его достигала. Кошмар плевал на мое мнение и заставлял меня думать о вещах, которые причиняют боль. Я не хотела вспоминать тот лес. Даже, когда я вспоминала про кошмар, я чувствовала, что мои глаза наполняются слезами, и боль сосредотачивается в месте дыры в моей груди. Тогда я оборачивала одну руку вокруг туловища, чтобы сжимать себя. Это будет, как будто я никогда не существовал. Слова звучали в моей голове, делая неясным смысл моей вчерашней галлюцинации. Это же ведь просто слова, беззвучные, подобные напечатанным строкам на странице. Только слова, но они прорвали во мне отверстие, и я была словно поставлена на тормоз, зная, что не должна двигаться, в то время как моя недвижимость выводила меня из строя. Я задавалась вопросом, как долго это могло длиться. Возможно когда-нибудь, когда пройдут годы -- если за это время боль будет не такой сильной, я смогу всё пережить - возможно, в будущем я оглянусь назад, на те короткие месяцы, которые навсегда останутся лучшими в моей жизни. И если бы было возможно, что боль когда-нибудь смягчится достаточно для того, чтобы позволить мне оглянуться назад, я была уверена, что буду чувствовать себя благодарной за то время, которое он мне дал. Больше чем я просила, больше, чем я заслужила. Возможно, когда-нибудь я буду способна оглянуться. Но что, если это отверстие никогда не заживет? Если моя душа никогда не излечится? Если мои повреждения необратимы? Я сильнее себя сжала. Как будто он никогда не существовал, думала я с отчаяньем. Какое глупое и невозможное обещание! Он мог украсть мои фотографии и уничтожить свои подарки, но это не поворачивало время вспять до того момента, как я встретила его. Материальное подтверждение его существования было самой незначащей частью уравнения. Я изменилась сама, мой внутренний мир стал другим. Даже мой внешний вид отличался от того, каким был раньше -- мое лицо, болезненное, было бы совсем белым, если бы не фиолетовые круги, которые кошмары оставили под моими глазами. Мои глаза были достаточно темны на фоне бледной кожи, что -- если я была красива, и заметна издалека - теперь я могла подойти даже для вампира. Но я не была красива, наверное, я сейчас была больше похожа на зомби. Как будто он никогда не существовал? Безумие. Обещание, которое он никогда не сможет сдержать, обещание, которое сразу же было нарушено, как только он его дал. Я с силой тряхнула головой, пробуя отвлечься от острой боли. Всё вышесказанное заставляло меня чувствовать , что мне самой глупо беспокоиться о том, что я должна сдерживать свое обещание. Где логика соблюдать хрупкое соглашение, которое уже было нарушено другой стороной? Кто заботился о том, была ли я опрометчивой и глупой? Не было никакой причины избегать безрассудства, никакой причины не делать глупости. <…> Я смотрела на ветровое стекло в замешательстве в течение долгого мгновения, мои мысли текли вяло- казалось, что я вообще могу остановить ход своих мыслей. Я завела двигатель, который жалобно застонал после долгого бездельничанья, и поехала под дождем. Холодный дождь капал на мои волосы, а затем сочился по щекам подобно пресным слезам. andhis.ru Это помогало очищать мою голову от мыслей. Я мигала, безучастно смотря вдоль дороги, и вода капельками падала с моих ресниц. <…> Я грустно встряхнула головой. - "Любовь - вообще нелогичная штука", - напомнила я себе. - "Чем больше ты любишь кого-то, тем меньше логики в твоих поступках"…. 
| |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |