21:45 Shoarr - | |
| Сейчас каждый ищет подвох в отношении другой стороны, каждый старается найти в своей душе силы для того, чтоб доверять тем, кого больше всего ненавидел и боялся многие годы.- Название: И он проснулся… - Автор: Mihael - Бета: сама себе, ибо так и не дождалась) - Фэндом: Kyou Kara Maou - Категории: ангст, deathfic, слэш, романтика(местами) - Дисклэймер: не мое, а жалко. ТТ - Персонажи и пейринги: Юури, Вольфрам, остальные мелькают - Рейтинг: PG-13 (покажите мне родителя, который разрешит своему чаду читать слэш, даже самый мягкий) - Предупреждения: Established Relationship (ER), POV Юури, ООС, опять же, смерть персонажа, сопли. Я ведь не перегнула, нэ? - Статус: закончен - От автора: меня, бывает, мкнет. И это бывает довольно часто. С этими резкими прыжками во времени, если читать поверхностно, можно прилично запутаться. Надеюсь, вы хоть что-то поймете из этой мешанины фраз, обрывков мыслей, времен и реальностей. Вдохновил этот отрывок: - У нас нет выбора. Приготовиться к атаке! А в это время неподалеку стояли избранные волки. И в этот момент облако тьмы было пронзено бесчисленными стрелами алого цвета. Это было так похоже на… дождь. (Манга Wolf’s Rain ©) В наших мирах время течет по-разному. Несколько дней в моем мире приравнивается к нескольким месяцам там, в Шин-Макоку. Я даже боюсь подумать о том, что произойдет, если я внезапно не смогу вернуться в мир мадзоку. Нет, я не боюсь за себя, а боюсь за тех, кого я там каждый раз оставляю. Слишком многое произошло, поэтому сейчас хрупкое согласие, которое установилось между мадзоку и людьми, может разойтись по швам от любого неосторожного движения, выходки, слова. Сейчас каждый ищет подвох в отношении другой стороны, каждый старается найти в своей душе силы для того, чтоб доверять тем, кого больше всего ненавидел и боялся многие годы. Не так просто изменить человека, а бывает, это совершенно невозможно. Поэтому, в то время как многие пытаются смириться, некоторые могут искать сообщников и организовывать тайные восстания. Я никогда не понимал логику таких людей. Почему они просто не могут принять то, что есть, и стремиться к лучшему? Почему они сопротивляются этому всеми фибрами души? Я действительно не понимаю этого. Так же, как люди при смерти отказываются от операции, которой наверняка спасут себе жизнь. Наверное, моя врожденная наивность, упрямство и доброта, впитанная с молоком матери, не давала мне возненавидеть, довериться, и продолжить бороться до последнего. Бескорыстно… Сейчас мне все произошедшее кажется сном. Невероятно страшным, пугающим, угнетающим, нереальным. Хотя не знаю, в действительности это была реальность? С тех пор я часто путаю день с ночью и больше всего желаю, чтоб все происходящее было моей выдумкой, которая мне приснилась в длительной коме. И он проснулся… -Юури! Сколько можно спать!? Это был ты. Такой же, каким я тебя запомнил в последний раз. Хотя, стоп. То, что я видел, было сном, да? Значит вот ты настоящий, стоишь передо мной, скрестив руки на груди и прожигая меня взглядом своих изумрудно зеленых глаз. Ты уже одет в свой фамильный мундир фон Бильфельдов, поэтому я сонно сажусь на постели, и, протирая глаза, с зевком спрашиваю: -Ты так рано встал, Вольфрам. Который сейчас час? -Одиннадцать утра. Вчера был слишком тяжелый день, поэтому тебе разрешили поспать подольше. Но это уже переходит все границы! По твоей милости Гвендаль сидит мрачнее обычного! – После тех кошмаров, что мне снились, пробуждение под твои крики мне кажется высшим благом. -Вольфрам… - Ты внезапно перестаешь кричать и вопросительно смотришь на меня. Удивительно, как резко ты умеешь сменять гнев на милость. -Что? – Но я, почему-то, молчу. Не в силах больше сказать ни слова. Ибо в том кошмаре я звал тебя во весь голос, но ты не отвечал. А сейчас я так тихо произнес твое имя, и ты откликнулся. Так просто… так просто, и невероятно больно. -Юури? – И вот, ты уже беспокоишься. Я не могу оторвать взгляда от простыни и поднять глаза. Я не хочу тебя видеть. Мне хватает твоего голоса… Хватает того, что я чувствую тебя рядом каждой клеточкой своего тела. Ты садишься на кровать, не отрывая от меня взгляда. Так легко крадешь свою руку на мою, слегка сжимая. Волнуешься, ощущая легкую дрожь моих пальцев под своей ладонью. Твои руки, Вольфрам, они такие теплые. Кожа, слегка загрубевшая из-за постоянных тренировок с мечом, но от твоих прикосновений мое тело будто пронизывают тысячи невидимых иголок. Я замираю… Ты рядом, не иллюзия, не плод моего больного воображения. Я не могу смотреть на тебя, не могу заглянуть в эти глаза, наполненные жизнью. Я не могу любоваться тем, как солнечные лучики игриво пробегают по прядям твоих волос, делая их все больше похожими на жидкое золото. -Боже, Юури, что тебе опять приснилось? Но я лишь мотаю головой, зная, что если скажу сейчас хоть слово, то непременно разрыдаюсь. Я слишком слаб и сентиментален, знаю. Но все что мне остается – это лишь кусать губы в полном бессилии. И ты меня обнимаешь. Ты рядом, твое тепло, твое дыхание, твой шепот. Ты настоящий, это не сон! Скажи мне это… умоляю. Заставь меня забыть обо всем, Вольфрам. Все что я могу, это лишь уткнуться носом тебе в плечо и глухо зарыдать. Снова. А ты гладишь меня по волосам и шепчешь какие-то нежные глупости. Это так не похоже на тебя… И это так не похоже на меня. Мы сейчас тут, вместе, так и должно быть. Но почему у меня не хватает сил поднять руки и обнять тебя в ответ? Я не чувствую своих слез, но знаю, что плачу. Неужели я сам создал этот миф?.. Я продам правду и куплю ложь. -Спасайся… - Вольфрам? – Спасайся. И он проснулся… снова? Каждое мое видение заканчивается тем, что я просыпаюсь. Просто проваливаюсь в неизвестность. Получается, у меня две реальности – в этой постоянно идут дожди. Я ненавижу людей. Куда подевалась моя любовь ко всему человечеству? Она умерла там, где пал ты, защищая мои интересы. А где был я? Твою мать, где меня носило!? Ах, да, помню, еще Конрад бы со мной. А Гвендаль? Он, кажется, в тот момент патрулировал границы. Знаешь, я их уже давно не видел, или просто не хотел замечать. Просто они стали меня дико бесить. Их постоянные утешения, действующие мне на нервы. При каждой встрече, при каждой возможности они начинают все заново. Я понимаю, им невероятно больно, но сколько можно!? Я уже забыл! У меня страна, у меня народ, а вы все заводите об одном и том же! Но разве я могу это сказать? Ибо только моя воля удерживает всех от срыва. Просто, никто не ожидал такой подлости… Даже большинство людей. Ведь тебя убили, когда отряд воинов во главе с тобой пытались подавить восстание. Сколько вас было, против 200-300 человек? Вас загнали в ловушку… Спасайся, прошу, спасайся… Я хочу сбежать... Дайте мне просто привести все в порядок и исчезнуть. Помню, что когда я вернулся, Шери бросилась на меня, громко рыдая. Я мог тогда выдавить из себя лишь невнятное: «Что» - ибо вид Гюнтера, стоявшего, прислонившись спиной к стене, обхватившего себя одной рукой, а ладонью второй прикрывающий себе глаза поверг в меня в шок. Кажется, моя грань между сном и реальностью начала стираться тогда, когда Шери сквозь рыдания тихо произнесла: -Вольфрам… Когда я «сложил два плюс два», мой разум мгновенно затянула туманная пелена. -Где он?. orloon.info . -С Ульрике… внизу… Ваше Величество, он… - но она не успела договорить, ибо я, осторожно отодвинув женщину от себя, сорвался с места. Мне стало так нестерпимо больно, и страшно, что я даже на несколько мгновений забыл, зачем и куда бегу. Ты такой непостоянный, как ветер. Мой каприз… Ты лжец. Сколько раз я слышал от тебя, что ты будешь со мной всегда!? И ты не выполнил его, Вольфрам. Как ты посмел предать своего короля!? Какой ты после этого аристократ!? Но ты так прекрасен… даже сейчас. Краем глаза я заметил Конрада и Гвендаля, но просто не было сил заглянуть им в глаза. Все мое внимание было приковано к тебе. Белый мундир, расшитый золотом. В нем ты больше всего напоминаешь ангела, так невероятно прекрасен, невинен, и даже невозможно представить, что такой восхитительный человек как ты обладает таким скверным характером. Ты стоишь, положив ладошку на край саркофага, стоявшего посреди зала. А я медленно приближаюсь к тебе, не веря. Почему Шери плакала? Ведь вот ты, передо мной, такой же ослепительно сияющий, но, почему то, грустный. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |